Валерий Бородий может часами сидеть за вышиванием

— Рассказывает о своем муже-вышивальщика Валерия Бородия его жена Ольга Начальник конструкторского бюро черкасского завода «Строммаш» Валерий Бородий уже два года, как успешно совмещает работу со своим новым увлечением — вышиванием. Куда втыкать иголку и где ее вынимать, часами учился в жены, которая вышивает еще со школы.

— Я вышиваю парусника, вплоть смотрю — Валерий кругами около меня ходит. И все в полотно всматривается,— смеется Ольга Михайловна.— А как услышал, что мой брат капитан первого ранга вышитые морские волны живыми назвал, то все, смотрю, мой муж тоже нечто мостится мастерить.

Диван вдребезги заставлен вышитыми работами супругов. Некоторые картины еще не оформлены в рамки. Валерий Галактионович предлагает провести пальцем по одной из них. Говорит, что сам мастерил и покрывал лаком.

— У нас бы была настоящая артель, если бы сын те рамки заготовлял и возился с ним, а мы с мужем картина за картиной и вышили бы вместе на целую коллекцию,— замечает Ольга Михайловна.— Некоторые уже подарили то дочери, то племянницы. Многие наши картин в Эстонии. Там дочь с семьей живет. А то была рубашку зятю вышила, то он в ней на вечерницы тамошние ходит. За рубежом вышиванка для нашей диаспоры — на вес золота.

Свою первую работу Валерий Галактионович вышил за 7 месяцев. Правда, заканчивать ее пришлось жене, ибо мастер-начинающий не выдержал жесткой критики возлюбленной, которая жаловалась, что крестики в разные стороны смотрят.

— Разве я знал, что те крестики всегда надо с одной стороны вышивать, чтобы одинаковые были,— жалуется шутку человек.— Но понял ту нехитрую штуку, разобрался, и как пошло оно у меня, как пошло! И до сих пор не дает спокойно сесть посидеть. Все думаю, как за более сложную картину взяться. Сейчас хочу попробовать вышить по схеме женское лицо.

Валерий Галактионович показывает набор ниток из нескольких десятков тонов. Говорит, что потратил на них с полсотни гривен. Денег не жалеет, потому что за такой работой отдыхают по-настоящему и душа, и тело.

Конструктор-вышивальщик берет в руки картину осеннего березовой рощи. Говорит, что тоже вышивал по схеме. Использовал для этого 21 тонн нитей. Осталось смастерить рамку, и тогда картина найдет место на одной из стен помещения.

— Я советую Валери немного и самому пофантазировать, когда пейзажи вышивать. А он нет, равно по схеме,— комментирует Ольга Михайловна.— Что тут скажешь, конструктор, а потому ко всему относится педантично — ни шагу влево, ни шагу назад. А как был принялся вышивать, то порезал на картины и тот товар, что я на полотенца набрала.

Женщина достает из папки старые потертые схемы для вышивания еще своих матери и тети. На обратной стороне пожелтевших листа стоит дата: 1893 г., и подпись: «с. Драбовка, Марфа Мартынюк» . Ольга Михайловна рассказывает, что Марфа Мартынюк — ее тетка по матери. От нее осталось около сотни схем вышивания букв с вензелями, цветов и узоров. На одном из листов аккуратно простым карандашом расчерчены мелкие ячейки. У них еще меньшими крестиками выведено причудливо закрученную «А». Другая схема разрисованы детскими каракулями.

— Здесь немного не досмотрела, потому что дети, как малыми были, добрались и свой след оставили,— добавляет женщина.— Кому после меня эти схемы достанутся, еще не знаю. Может, мы с Валерой еще что вышьет.

Вышиванием Валерий Галактионович занимается после работы. Говорит, что ждет не дождется выходного, чтобы снова взять в руки иголку с ниткой и стелить крестик за крестиком, пока из картины не улыбнется приветливое женское лицо или по-настоящему не зашумят деревья.

Наталья Каузак